Эта сфера до сих пор является действительно вторичной и как бы копирует принципы той производительной эпохи, которая сейчас на дворе. Причем копирует их с запозданием. То есть я хочу сказать, что сейчас и до сих пор у нас существует "производство людей" по схеме, напоминающей промышленную.
Впервые это появилось отнюдь не при социализме. Впервые создание системы "производства" массово образованной и дисциплинированной рабочей силы произошло, наверное, все-таки в Пруссии. Речь шла только о детском образовании, о системе массовых школ, где всем нужно было дать примерно равный уровень знаний, необходимый для квалифицированного рабочего и солдата.
Одновременно появляются в разных странах и какие-то наметки на создание системы здравоохранения - например, система земских врачей и больниц в России. Понятно (хотя бы из художественной литературы), что доступность этой медицины была крайне низкой для массы населения, но все же хотя бы была сделана попытка.
Что было до создания таких массовых школ и больниц? Для основной массы населения воспроизводство шло кустарным способом, крестьянский ребенок или ребенок ремесленника рос в семье при уровне заботы, среднем между заботой о поросенке и хорошем племенном жеребенке - жеребенок, конечно, ценнее, а поросенок - в зависимости от достатка семьи. Обучение шло прямо в процессе работы, к работе ребенок привлекался как можно раньше, в общем, это все происходило как-то само по себе. И не потому, что крестьянские матери "не любили" детей, но процессу производства материальных благ нет дела до человеческих чувств - жить надо так, как надо, а не так, как хотелось бы, и с детьми обращаться соответственно. Случайно кого-то из детей могли "послать в школу" - но основная масса училась прямо по ходу. Медицина была народной и как бы частью хозяйственных дел в основном женщины, в редких случаях привлекались более сведущие знахари, или даже обращались "к доктору".
То есть это все незаметное, "естественное", бабское дело, даже как бы и не работа - даже сама женщина не могла считать выращивание детей работой, потому что у нее было много других, более тяжелых и сложных обязанностей, а это - это так.
Еще менее кого-то интересовали чувства самого ребенка, для подавления его личной воли применялась иерархия и физические наказания. То же самое вначале перешло и в массовые школы.
Одновременно всегда существовала сфера, где уход, воспитание, лечение, присмотр - все это осуществлялось индивидуальным образом. Речь, конечно, о среде класса угнетателей. Дворянские дети "производились" штучно, каждому подбирались домашние учителя, в пансионах для детей обеспеченных родителей все же был более или менее индивидуальный подход к ребенку (или же эти пансионы были зародышами будущей "производственной" системы школ). У богатой семьи был личный лечащий врач, при необходимости привлекались и другие врачи, каждый недуг исцелялся со всей возможной внимательностью и всеми возможными средствами. Уход за младенцами и немощными стариками осуществляли слуги разных специальностей. Понятно, что по результатам всего этого дворянин и крестьянин различались как небо и земля, по виду, по уровню здоровья, образования. Это были совершенно разные люди, ничего общего.
В СССР впервые сфера "человек-человек" была поставлена на полностью массовую основу. И эта основа подозрительно напоминала систему производства.Копировала ее по сути. Конечно, аналогичное развитие произошло и в капиталистических странах, хотя такого полного совершенства не было нигде. Но в то время мыслители реально опасались создания системы производства "идеальных винтиков"; очень хорошо такая антиутопическая система описана у Хаксли в "Дивном Новом мире". Там дети рождались искусственно, выращивались в "бутылях", причем уже в этих бутылях путем добавления различных веществ или подвергания физическим воздействиям дети сортировались на пять каст, последние две из которых были буквально умственно отсталыми, а первая, благодаря особо благоприятным условиям в бутыли, состояла из отборных гениев и талантов. Далее родившиеся дети поступали в воспитательный комбинат, где путем кондиционирования (выработки рефлексов), гипнопедии и просто обучения из них делали идеальных потребителей ("чем старое носить, лучше новое купить") и счастливых работников именно для той сферы, которая была для них запланирована. Некоторую проблему представляла психика, но это решалось за счет массовой выдачи легких наркотиков, а если для "альф" (касты гениев) этого все-таки было недостаточно - ну на этот случай существовали некоторые "репрессии" - высылка на остров, где можно было жить индивидуально и развивать свои теории в одиночестве.
Хаксли пугал читателей системой "производства человека", но в жизни такие схемы тоже реализовались, и они не были страшными - во всяком случае, они были на порядок лучше формирования детей в крестьянской избе, где "вырастет он, если богу угодно, а сгинуть ничто не мешает ему".
В СССР вообще впервые была создана система не только в области образования и здравоохранения - но и ухода за маленькими детьми. Пусть не с рождения, пусть с 10 месяцев, когда детей уже принимали в ясли. Но и мать была обязана посещать сначала женскую консультацию для контроля беременности, зачем детскую поликлинику. Родившегося ребенка на дому посещали детская медсестра, детский врач - и это регулярно и профилактически, профилактические осмотры с немедленным направлением к специалисту, находящемуся в той же поликлинике, с тщательным вниманием к развитию каждой системы детского организма, каждого органа. С 10 месяцев (хотя эта система страдала серьезными недостатками, и родители старались обойтись без такого раннего перехода в общественное учреждение) начинался уже общественный уход (увы, оставшийся крайне несовершенным) и общественное воспитание; с двух-трех лет воспитание становилось более существенным, уход за собой ребенок уже осваивал и сам. Только в странах социализма каждого ребенка уже с 2-3 лет пропускали через систему раннего развития, музыкальных занятий, гимнастики, развивающих игр, лепки, рисования, элементарных занятий (читать в саду не учили, но кстати, не только в СССР считалось, что читать до 7 лет даже и не очень полезно - хотя если ребенок сам легко научился, то и пусть). В капиталистических странах садики так и остались местом ухода и присмотра, максимум - игр. Затем эти уже подготовленные дети поступали в первый класс школы и проходили 10 лет единой системы образования, дающей систематические знания не только в области будущей профессии, но и во всех областях жизни - учащей, собственно, мыслить. Далее - система профобразования. Все это время ребенок получал постоянные профилактические осмотры врачей разных специальностей, которые продолжались и в студенческом, и во взрослом возрасте, и в старости. Ну и кроме этого, система оказания срочной и плановой медицинской помощи и лечения, широко доступная каждому гражданину, не требующая какой-то отдельной платы, специальных телодвижений и оформлений - пришел и лечись. Далее была система ухода в старости, опять же, крайне несовершенная. Вообще уход - как за младенцами, так и за стариками - даже в этой системе был какой-то никому не нужной золушкой, третьестепенной отраслью. Почему - да потому, что эту область все-таки старались перевалить на женщин, как "естественное женское дело", даже не работу, а как бы отдых такой своеобразный.
Все эти больницы, поликлиники, школы, сады, лагеря отдыха и спорта можно сравнить со своеобразной системой производства, с множеством отдельных фабрик, широкого профиля и специализированных, с запланированным и подготовленным числом специалистов разного уровня, со своими производственными показателями. Даже с социалистическим соревнованием и ударниками труда. Да, "производство человека" контролировалось по множеству количественных показателей: например, вес пациента или ребенка (не дай бог дети в санатории или больнице теряли в весе), заболеваемость, количество хронически больных на 1000 населения, количество годных призывников, в школе - успеваемость, в больнице - смертность...
От семьи в этом плане требовалось немногое: обеспечить представление ребенка во все эти учреждения здравоохранения и образования, ну и не искалечить его физически (душевно - можно). Да, это мало. Но это неизмеримо больше и лучше для детей, чем дореволюционная судьба среднего малыша из семьи рабочих или крестьян.
И это при том, что хотя ребенок и был "заготовкой", в советских школах было сразу отменено, например, принуждение с помощью физических наказаний - ведь на выходе нужно было получить не продукт "покорный и всем довольный рабочий", а гордого советского человека. Правда, зачастую такое принуждение в этом случае перекладывалось на родителей, то есть у учителей был выход "поговорить с родителями", а те уже "объясняли" ребенку по-свойски, пользуясь наработками предыдущей формации и спокойно подавляя его волю любыми средствами.
Естественно, правда, для тех, кто по каким-то причинам считал себя достойным дворянского уровня воспитания - индивидуального - эта система представлялась просто ужасной. Я, правда, не знала таких людей в СССР (возможно, они где-то были), но сейчас таких, похоже, очень много - они проклинают "совок" за свое поруганное детство, когда им пришлось быть такой заготовкой на фабрике, ведь они небыдло и именно их должны были отдельно носить на руках, с вниманием относиться к каждому чиху, нанимать учителей для домашних занятий... Я лично не очень понимаю, почему эти граждане "небыдло" - по-моему, они как раз и не особенно умны, не способны видеть ничего дальше собственного носа и хотелок, другие люди для них просто не существуют - так почему же эти "достойные" должны получать что-то лучшее, чем другие? Неясно.
Разумеется, такая "производственная" система образования, лечения и ухода сейчас существует везде (кроме тех стран, где еще докапиталистические отношения).
Но идеалом на все времена ее считать нельзя. У нее все-таки есть существенные недостатки, тут представители "небыдла" правы. Например: отдельному человеку на самом деле не важно, какой у него вес и какая успеваемость, ему нужно только одно - быть счастливым. А вот как раз счастья такая система никак не обеспечивает, душевного тепла, любви, покоя - нет. Счастье на потоке обеспечивала система у Хаксли, но такого мы, понятно, не хотим.
Я сама училась, чтобы стать педиатром, изучала, какие показатели роста и веса должны быть у ребенка в каком возрасте, какие рефлексы, какие скиллы ребенок должен демонстрировать в месяц, в три, в шесть... А потом я стала мамой и с удивлением поняла: все, что нужно сейчас этому малышу - это молоко и любовь, и это не формализуется. Я могу рассчитать прекрасно питание для грудничка по схеме, особенно для искусственника. Но материнское молоко, особенно в семье тяжелых аллергиков вроде нашей - бесценно, и его нельзя "подсчитать", оно не формализуется, это уникальная драгоценная субстанция, даже количество которой точно определить нельзя (ну разве что взвешиваниями ребенка), и его формирование прямо зависит от моего личного душевного состояния и от присутствия малыша. А уж любовь вообще никак формализовать нельзя, это либо есть, либо нет. Нельзя ее требовать. "Нельзя вымогать то, что дается даром". То есть просто возмутительное безобразие: молоко и любовь - это все вообще что нужно ребенку, это вся основа его жизни и развития, и это никак нельзя уложить в схемы, не выдать за это премию, не выяснить, есть это или нет. Нечем тут даже похвастаться: это свекровь может гордиться, что "вырастила троих детей без отрыва от производства и вечернего института", а мне гордиться нечем, да, в отличие от нее я даю ребенку свое молоко и свое присутствие, но это же не повод для гордости, тем более, что мой ребенок от этого не здоровее, чем ее дети. То есть мало того, что это все "не нужно". не формализуемо, оно и измеряемых результатов никаких не дает! Так называемая "доказательная медицина" не может доказать, что ребенку нужны любовь и молоко (хотя по грудному молоку вроде бы есть статистика - но это статистика, да и то не очень-то убедительная). Но мы почему-то знаем - что да, нужны. Я в этом абсолютно убеждена. Не аргумент, конечно, я понимаю. Просто опыт - я вижу теперь этих выросших детей, и думаю, что я поступала правильно. Но другая женщина может считать, что правильно поступала именно она... У нас нет критериев, нет возможности формального сравнения.
Таким образом меня очень поразил этот неформализуемый личный опыт; но это не значит, что я противопоставляю его "системе производства людей" или осуждаю эту систему. Совсем нет - у нас сейчас нет другого выхода, чем производить и обслуживать людей вот таким образом. Это - лучше, чем вообще бросать людей на произвол судьбы, на произвол семьи, которая может и убить, и искалечить, и ничего не дать.
Или вот взять мою работу по уходу за престарелыми и инвалидами, в этой работе, как нигде проявляются и благие стороны, и противоречия "производительной системы".
Интересно, что наша система все время пытается как-то компенсировать недостатки - теми же системными методами, и все упирается опять в формализм. Например, на определенное количество пациентов полагается определенное количество персонала - "ключ персонала". ОК. Но, говорим мы, ведь пациенты разные - один почти самостоятельный и спокойный, а другой парализованный, а третья бегает, орет, бьет соседей и пытается сбежать. ОК, говорит система, давайте тогда введем оценку степени ухода. И вот приходит комиссия и пытается впихнуть пациентов в прокрустово ложе этой системы: самый легкий получает 1ю степень, тяжелый, требующий многочасовой работы ежедневно - 5 степень. Спасибо, говорят практики. Но вот что делать с бабушкой А., например? Она вроде бы и "легкая", сама себя обслуживает. Но очень нервная, плачет, орет, встает и пытается бегать - но не может, быстро падает, а любое падение - это страшный риск перехода совсем в другую категорию. Ее нельзя оставить ни на минуту! А у нее всего 2-я степень ухода. У нас нет для нее отдельного человека из персонала! Нейролептики она не переносит, и вообще доступность психиатрической помощи для стариков давайте оставим за скобками...
ОК, говорит система, давайте тогда вообще введем новую специальность. Низкооплачиваемую, но фиг с ним, безработных наберем. Социальный ассистент. Пусть они ходят и развлекают, утешают и успокаивают вот таких пациентов, кому нужен не столько уход, сколько присмотр.
Приходят социальные ассистенты. И вот проходит время, и мы просим: давай, ассистентка, присмотри за дедушкой Р, он у нас порывается бегать, а ему одному нельзя. упадет.
А ассистентка говорит: а мне некогда. Я не могу все четыре часа смотреть за Р., потому что мне по плану положено обслужить 20 пациентов. а потом внести это все в документацию. Я каждому обязана уделить внимание.
И ничего не скажешь - несправедливо же, что Р, получит отдельного ассистента, а остальные 19 человек - фигу.
Но "обслуживание 20 пациентов" - это не то, что им нужно. Потому что от социального-то уж ассистента они ждут как раз неторопливого внимания, посидеть, поговорить, рассказать все свои проблемы. Сестре же некогда - так вот есть человек. которому должно быть "когда". Ассистент должен сидеть с умирающим до тех пор, пока тот не уйдет, держать за руку - а когда это делать? И вот у нас умирающие лежат в одиночестве, и мы остаемся иногда с ними после работы... потому что уйти невозможно, какая на хрен личная жизнь, человек тут умирает, у него уже ВСЕ, трансцендентность рядом, а ты про свою какую-то суетную жизнь, какую-то свою там семью, здоровье, быт.
Но система уже формализовала и работу социальных ассистентов, у них есть свои показатели - "охваченность обслуживанием", своя документация, чтобы можно было проверить и убедиться - да, старики имеют обслуживание, деньги платятся не зря.
Я лично очень сильно надеюсь, что такой подход к сфере "человек - человек" когда-то начнет меняться. Точно не при капитализме. Капитализм - это индустриальный способ производства, индустрия как ведущая сфера.
Я очень надеюсь, что производство как таковое когда-то будет автоматизировано, и будет требовать небольшого количества рабочих рук (точнее, мозгов). Может, максимум 10% населения. По-моему, это реально.
А все остальные перейдут в сферу "человек - человек", потому что она абсолютно необъятная и резиновая. И будут дарить друг другу любовь, внимание, счастье, покой, здоровье, знание, развитие. И эта работа никак не будет формализована - но если не формализовать ее - то что, рассчитывать на высочайшую сознательность?
Да, видимо придется.
Есть, конечно, еще наука. И она - ахтунг - тоже на самом деле формализуется с большим трудом. Помните - сидит такой на подоконнике. считает ворон, ты к нему, а он тебе - "позвольте, я ставлю мысленный эксперимент!"
Возможно все это? Возможно господство неформализуемых предметов, индивидуального подхода к каждому ребенку, человеку? Возможно ли, чтобы каждый чувствовал себя, как король в древности? И при этом каждый отдавал другим свою любовь, тепло. заботу, свои знания, свой интерес?
Я верю, что да.
Иначе зачем вообще жить?
Journal information