Профсоюзы, единый тариф и социальное партнерство или "Майн кампф" немецких капиталистов.

Обе стороны имеют права и обязанности, как это указано почти в любом трудовом договоре и в трудовом законодательстве. В действительности с самого начала речь шла, разумеется, о том, чтобы поместить классовую борьбу в контролируемые рамки. Учитывая существование и репутацию Советского Союза, буржуазия была вынуждена раздать рабочим немножко пряников и заплатить побольше. Однако, как это принято в старых добрых немецких традициях, раздача пряников обычно сопряжена с кнутом.

Рабочие в ФРГ были зажаты в тиски. До сегодняшнего дня забастовки можно проводить только до заключения тарифного договора, при этом забастовки должны быть "умеренными", чтобы - как это говорится - не нанести предприятию "несоразмерного" вреда. Всеобщие забастовки и забастовки солидарности, которые, естественно, в эти рамки не входят, бывшим нацистским судьей Ниппердеем были объявлены незаконными. Так все это начиналось.

После победы контрреволюции в ГДР (или так называемого "неолиберального поворота") у буржуазии исчезли все основания для дальнейшей раздачи пряников. Что касается кнута, он никуда не делся.

Сегодняшние забастовки уже почти нарушают незыблемую границу. И вот немецкий Бундестаг быстренько принимает закон о едином тарифе, чтобы еще сильнее затянуть тиски.

Даже против забастовки работников Амазона идеологическая обслуга буржуазии нашла аргументы - "печальные детские глаза", если добрый рождественский ангел Амазон не доставит подарки вовремя к Рождеству. Если завтра будут бастовать уборщицы, видимо, будет заявлено, что наши дети в школах и детских садах утопают в грязи.

Рабочие и служащие, которые хотят от своей зарплаты немножко большего, чем возможность есть, спать и платить за квартиру, внезапно оказываются ответственными за процветание "их" предприятия. То есть того самого предприятия, которое делает миллиардные прибыли и существует в принципе  именно ПОТОМУ, что рабочие и служащие живут в нужде и/или аскезе. Воистину циничный фокус в аргументации!

Интересно выяснить, где источник этой идеологии, направленной против рабочего класса. А источник найти легко: все это уже совершенно однозначно выражали фашисты. К примеру, возьмем "Майн кампф", основополагающую книгу Гитлера, изданную в 1925-26 гг, и проследим, насколько велики совпадения с идеологией социального партнерства.

"Такое движение, которое честно хочет вернуть немецкого рабочего своей нации, разумеется, должно самым резким образом выступить против предпри-

В этом пассаже идея снижения накала классовой борьбы уже заметна. Немножко плацебо для рабочих, чтобы они не слишком возмущались, и наступит покой. Тут же - мягкая критика в адрес капиталистов, которых Гитлер, однако, не хочет называть своим именем. Поскольку Гитлер стремился получить голоса рабочих, разумеется, он должен критиковать и капиталистов, в связи с тяжелым положением трудящихся, богатством одной стороны и нищетой другой это было практически неизбежно.

Однако горе тем рабочим, которые серьезно борются за свои интересы и в ходе этой борьбы организуют партию. Вряд ли что-то было так ненавистно Гитлеру, как самостоятельно борющийся за свои права рабочий класс. Для него Гитлер находил исключительно жесткие слова:

"Они (социал-демократия) путем постоянных толчков должны были в итоге привести все тело экономики, с трудом восстановленное, к обрушению, чтобы и государственное здание, после того, как рухнут его экономические стены, постигла та же судьба".

Далее говорится:

"По мере того, как требования становились все выше, вероятное их удовлетворение таким смехотворным предложением представлялось таким мелким и незначительных, что всегда можно было объяснить массе, якобы речь идет лишь о дьявольской попытке этим смешным предложением без труда ослабить ударную силу рабочих, по возможности даже парализовать ее (...) Именно страх социал-демократии перед любым реальным подъемом рабочих из глубин их культурной и социальной нищеты должен был привести к наибольшим усилиям именно в этом направлении, чтобы постепенно вырвать инструмент из рук представителей классовой борьбы".

Гитлер при этом оставляет нас в полной неизвестности, когда же произойдет этот предполагаемый подъем, и когда это предприниматель выдвигал предложения, которые удовлетворили бы потребности рабочих. Однако в своей книге он отвечает на вопрос, когда именно рабочие могут ожидать такого подъема:

"Немецкого рабочего мы завоюем для немецкой нации не посредством жалких сцен сентиментального братания, а политикой систематического и планомерного улучшения его социального и общекультурного положения, до тех пор.пока в результате таких систематических усилий вообще не исчезнет противоположность интересов, по крайней мере, в самых решающих областях.

Итак, осуществления надежд рабочих на подъем можно ожидать в течение минимум 100 лет. До тех пор рабочие. согласно идее Гитлера, могут играть роль пушечного мяса, чтобы когда-нибудь, когда рак на горе свистнет, дождаться подъема. Известно, что Гитлер считал, что в нищете и проблемах рабочих виновато не капиталистическое производство, а то, что у Германии слишком мало земель.

Не так уж удивительно, что немецкий капитал с такой благодарностью принял безумную, антинаучную идеологию расовой теории Гитлера. Это позволяло наилучшим образом легитимизировать господство капитала. Это позволяло наилучшим образом отмыть капиталистический экономический порядок от вины за нищету и бедствия трудящихся - ведь дело якобы просто в том, что не хватает земель для того, чтобы прокормить всех немцев.

Целью Гитлера было создание псевдопрофсоюзов, в которых рабочий класс объединяется в подчинении интересам капитала:

Вот почему для наших национал-социалистических профсоюзов стачка является средством, которое может и должно применяться лишь до того момента, когда возникнет национал-социалистическое народническое государство. Наше государство возьмет на себя защиту всех прав всех граждан без различия и тем самым сделает излишней борьбу между обеими большими группами населения, т. е. работодателями и рабочими. Тогда и сама эта борьба, постоянно ведущая к известному сокращению производства, а стало быть приносящая ущерб всему обществу, станет излишней. На наши экономические камеры государство возложит обязанность заботиться о нормальном ходе всего национального производства и о своевременном устранении всех недостатков и ошибок, могущих принести вред производству. То, что теперь не может быть устранено иначе как борьбой миллионов, тогда будет изживаться в стенах сословных камер и центрального хозяйственного парламента.

После назначения Гитлера канцлером в январе 1933 году настоящие профсоюзы были планомерно запрещены, у рабочих отняты все права. Профсоюзная организация была заменена Немецким рабочим фронтом (НРФ), так называемым "Единым союзом работников и работодателей". Порабощение было завершено на следующие 12 лет, до 1945 года.

После окончания Второй мировой войны фашистская идеология потерпела банкротство. Расовая идеология, безумие национализма и антисемитизм больше не годились в качестве идеологического клейстера для подчинения рабочего класса, они дискредитировали себя.

Буржуазия, тем не менее, не желала терять полезные наработки - обман рабочего класса. Так появилось новое понятие. "Народ" был заменен на "социальное партнерство". Свободные профсоюзы были в ФРГ снова разрешены, но они должны были строго придерживаться правил социального партнерства и служить "фактором порядка" в государстве ФРГ.

Критический читатель здесь может спросить себя: почему, собственно, книга "Майн кампф" уже 70 лет запрещена и не продается в ФРГ? Для того, чтобы действительно предотвратить идеологическое распространение фашизма или для того, чтобы не было так заметно, что законы и обычаи ФРГ имеют вполне конкретное фашистское происхождение?

Для развития успешного профсоюзного движения в первую очередь необходимо преодолеть эту идеологию. С классовым врагом не может быть общих интересов. Любые улучшения жизненного уровня при капитализме всегда достигаются в борьбе против капиталистов, но не "вместе" с ними.

Для нас, коммунистов, ситуация поэтому особенно сложна: профсоюзы DGB (немецкого объединения профсоюзов) - до сих пор являются самыми крупными формациями рабочего класса для борьбы за его экономические интересы. С другой стороны, многие области и мелкие профсоюзы приспособились к капитализму уже до такой степени, что без основательной радикализации смысл этих профсоюзов для рабочего класса однажды будет поставлен под вопрос.

Так. например, DGB выставила законное требование, чтобы полицейские, применяющие насилие на демонстрациях, могли быть идентифицированы. Однако профсоюз полиции отверг это требование с антисолидарными угрозами выхода из Объединения Профсоюзов, и таким образом еще дальше продвинулся в сторону удушения демократии.

Точно так же вредной является позиция профсоюза ИГ Металл в отношении роста вооружений ФРГ. Милитаристские проекты приветствуются ИГ Металл, так как они обеспечивают рабочие места. При этом совершенно не учитывается, что это же самое оружие однажды может быть применено против бастующих рабочих; и мы уже молчим о применении этого оружия в других странах. Также и согласие некоторых частей DGB на единство тарифа в связи с объединениями "работодателей" вызывает глубокое беспокойство.

Главная задача коммунистов - позитивно и революционно действовать внутри этих профсоюзов и устанавливать связи с теми свободными профсоюзами, которые делают по крайней мере то, для чего их выбрали: проводят такие забастовки, которые наносят реальный вред немецким капиталистам.

Все те неудобства, которые происходят от забастовок - опаздывающие поезда или время от времени неработающие детские садики - вина исключительно немецких капиталистов, и более никого! Именно их экономическое стремление к максимизации прибыли - причина ситуации, в которой находится рабочий класс в Гермаии, и ежедневных издевательств над трудящимися и безработными.

ФРГ - одно из самых реакционных и агрессивных государств мира. Только сильное рабочее движение под руководством революционной единой коммунистической партии может остановить действия капиталистов!