Глава 1. Катастрофа
Шли седьмые сутки неторопливого полета к Земле.
Совершили один транссвет, выйдя в район Йоты Часов (по старой классификации), где некогда располагалась планета СТК под названием Эсперанса, испаноязычный мир. Сведений по Эсперансе было мало. Если о большинстве миров СТК было известно, что они подверглись ксалийской перестройке, то об Эсперансе на Руси не знали ничего, а на Земле Антуан успел почерпнуть неясные сведения: вроде бы, Эсперанса и вовсе прекратила существование. Была полностью разрушена.
Обычно ксалийцы так не поступали. По неясной причине они избегали полного уничтожения социума и даже вмешивались, когда таковое грозило.
Экипаж единогласно решил, что сделать небольшой крюк и подойти ближе к Эсперансе совсем не трудно. Важно понять, что же все-таки произошло на этой планете.
Все отдыхали, как могли. Тина не выходила из своей каюты и разговаривала в основном с Антуаном, иногда с матерью и Джаном. На других происшедшие события подействовали не так сильно. Приятно было снова пожить в комфортабельных каютах, купаться в бассейне или подогретых ваннах, питаться разносолами из синтезатора, всегда иметь под рукой приличную библиотеку и фильмотеку. Лотта даже вернулась к своим записям – все они сохранились, стала наводить порядок в снимках, наблюдениях и расчетах. Но остальные по большей части были заняты едой и сном.
- Совершенно не хочется заниматься делом, - сообщил Максим, раскладывая детали разобранной барокамеры, - вот решил пока навести порядок в аппаратуре. Они здесь безобразничали, кое-что надо бы поменять. Но больше ничего не хочется. Мне кажется, там я наработался на много лет вперед. Видеть не могу больше кровь, раны, оторванные конечности!
- И все равно ты тут трудишься, - заметила Чин. Она любила поторчать в медотсеке у Максима, - а мне вот совсем ничего не хочется делать, занимаюсь только рутиной. А вообще, Макс, знаешь... бывают всякие мысли.
Она вздохнула и откинулась спиной на круглую крышу диагностера.
- Мы вот все решили, и я первая была за то, чтобы лететь на Землю. А теперь всякие мысли закрадываются. Чем нам в Космосе-то плохо? Комфорт, красота. Можно действительно на какой-нибудь планете удобное место найти. И жить, просто жить, понимаешь? Жить хочется, - виновато произнесла она.
Максим сел рядом с ней. Взял руку Чин в свою.
- Я тебя понимаю, - сказал он, - но Тина! Тина не сможет жить нормально после того, что случилось с мальчиком. Она тебя не поймет.
- Да я и сама себя не пойму, - улыбнулась Чин, - это же я так. Ною просто! Могу я тебе поныть?
- Можешь, - кивнул Максим, - можете излагать жалобы, больная.
- Обидно это, - вздохнула Чин, - ладно еще, на Земле им терять нечего. Они живут – хуже некуда. Лучше умереть в бою, чем так жить. Но нам – нам теперь вроде есть, что терять. И обидно. Но не думай ничего такого, я же понимаю, что иначе нельзя.
- Нельзя, - откликнулся Максим, - это усталость, Чин. Депрессивные мысли. Это пройдет.
- Да мы еще и поживем нормально, - усмехнулась Чин, - после того, как построим СТК. Хотя бы на Земле! Построим же, правда?
- Внимание! – на экране возникло встревоженное лицо Антуана, - всему экипажу! Срочный сбор в рубке! Тревога-три! Тревога-три!
Тревога третьей степени была не самой срочной, но экипж быстро собрался в рубке, где дежурила Лотта. В экранах корабля, демонстрирующих полусферу в направлении полета, чернел девственный космос с обычными россыпями неподвижных далеких огней.
Лотта привстала.
- Товарищи, это я. Я решила объявить тревогу. Дело в том, что планеты нет. Она не видна визуально, хотя мы уже совсем рядом, мы с Антом обшарили всю систему. Такое впечатление, что Эсперанса исчезла. Причем никаких обломков, метеорных роев, астероидов. Кстати, орбиты соседних планет несколько сместились, но это уже детали.
Вот единственный искусственный объект, который мы нашли. Ант, сделай увеличение!
- Крупнее пока невозможно, - проворчал Антуан. В углу экрана возник небольшой эллипсоид, увешанный антеннами и похоже, сильно потрепанный в неизвестных боях.
- Похоже на орбитальную станцию, - заметил Кэс, - я бы сказал, типичная для СТК орбитальная станция, но видимо, она заброшена, никаких сигналов. Движется по гелиоцентрической орбите. Полагаю, надо ее осмотреть.
- Но что же случилось с Эсперансой? – воскликнула Чин.
- Может быть, на станции мы об этом узнаем!
Безжизненность бывшего спутника бросилась в глаза, как только «Союз» подошел на достаточное расстояние. Чего стоило одно зияние выходного люка в центре, мертвое зияние черного провала! Бок станции, обращенный к солнцу, был словно спекшимся, с поврежденной внешней керамикой – так, будто по этой стороне пришелся прямой удар из импульсной пушки.
- Мы сможем пристыковаться? – поинтересовался Ю. Кэс пожал плечами.
- Думаю, да. Насколько я вижу, стыковочный порт цел. Технология наша, должна быть полная совместимость с «Союзом».
Через пару часов – никто не уходил из рубки – звездолет подошел вплотную к стыковочному узлу станции, и Кэс с Антуаном совершили быструю и беспроблемную стыковку.
- Кто пойдет на станцию? – деловито спросила Светлана, - думаю, мне необходимо...
- Да, ты, конечно. И Максим. Там могут оказаться, например, спящие в анабиозе. Какие-то изолированные отсеки могут сохраниться.
- Пошли одеваться, Макс, - Светлана поднялась.
За экспедицией можно было следить прямо на экране, «Союз» висел в сцепке с бывшим спутником, и Антуан легко транслировал изображение со шлемов разведчиков.
Никаких спящих в анабиозе там не обнаружилось. Станция была разорена, сожжена наполовину и полностью безлюдна. Даже трупов нигде не осталось. Видимо, после гибели станции прошли десятилетия. Сохранились личные вещи в каютах, кое-какое оборудование. Электронные системы станции, разумеется, были совершенно безжизненны. Наконец, прихватив наиболее интересные вещи, разведчики вернулись на «Союз». Обсуждение состоялось в коммоне.
- Я думаю, - говорил Максим размеренно, - следует составить план изучения корабля и распределить обязанности. Станция погибла, и я думаю, не будет этически неправильным, если мы воспользуемся кое-каким сохранившимся оборудованием. Я бы не отказался от второго гиперсканера, там есть также запасы медикаментов. Но кроме этого нужно собрать сведения о погибших... возможно, создать что-нибудь вроде летающего памятника.
- А я думаю вот о чем, - добавил Ю, - как бы запустить систему станции? Возможно, она вполне в рабочем состоянии, и нужен только приток энергии. Я бы мог без труда провести эту энергию. Но чтобы разобраться в системе... Тина, может быть, ты?
Девочка вскинула на него черные глаза.
- Я могу попробовать, - сказала она, - если Ант поможет.
Через несколько часов экипаж вполне освоился на погибшей станции. На борту Союза оставались только двое дежурных, остальные шастали туда-сюда или работали в скафандрах на спутнике. Сохранившиеся запасы вещества, оборудование, лекарства переносили на «Союз», одновременно занимались разборкой вещей в каютах и установлением личностей погибших здесь коммунаров. Вскоре Ю и Чин прокинули кабели через стыковочный узел, Чин занялась восстановлением жизнеобеспечения на станции, но вот запустить электронный мозг так и не удалось, очевидно, он был разрушен либо электромагнитным оружием, либо прямым попаданием из лучевого. Все приуныли – это уменьшало шансы на выяснение правды об Эсперансе. Тина, которая рассчитывала на общение с местным компьютером, вздохнув, полезла шарить по каютам в поисках чего-нибудь интересненького.
Вскоре она вынырнула из дальней, еще не обследованной каюты, подняв над головой небольшой темный предмет.
- Это комм! – воскликнула Тина в радиофон скафандра, - сохранился! И он работает!
Все, кто работал в рубке, обернулись к ней.
- Очень хорошо, - произнес Кэс с экрана, из рубки «Союза», - неси его сюда, Тина, мы разберемся, что там и как.
Комм был самым обычным. После взлета коммуникационных технологий в минус втором веке (XXI по старому летосчислению) личные коммуникационные приборы изменились не так уж сильно. В СТК они менялись незначительно, лишь в деталях, становясь с веками удобнее, компактнее и мощнее. Принцип же оставался прежним – небольшая плоская коробочка на браслете или иной основе (найденный Тиной комм был круглым на браслете, наиболее распространенным), в любой момент создающая голографический экран или проекцию нужной пользователю величины. Этот комм, как и большинство других, работал на «вечной» светобатарейке. Тина уловила остаточную активность прибора, и после небольшой зарядки и подсоединению к Антуану комм удалось запустить. Вместо маленького личного голоэкрана Антуан вывел содержимое прибора на большой корабельный монитор.
Экипаж «Союза» жадно вглядывался в древовидное разветвленное меню. Со времен Первой Виртуализации от человека в мире остается не так уж мало. Здесь были в основном рабочие планы, расписание дежурств, астрономических наблюдений – хозяин комма был астрономом. Точнее, была – комм принадлежал женщине, которую звали Мартина Рохас. Комм хранил ее рабочие записи, краткие размышления, как на научную тему (Мартина занималась на станции наблюдением за метеорными роями), так и на личные, бытовые, общественные. Здесь был и личный дневник астронома, и письма и записки, адресованные каким-то незнакомым людям – чаще всего одному мужчине, но также многим другим мужчинам и женщинам, и еще двум девочкам-подросткам, вероятно, дочерям Мартины. Никто не требовал от Антуана открыть дневники и письма. Наверное, изучить их придется, но вот так удовлетворять любопытство – всем чудилось в этом нечто некрасивое, некое нарушение интимной сферы погибшей.
Здесь были и трехмерные снимки, и видео. Сама Мартина, со сверкающими медными волосами, смеющаяся в компании, на рабочем месте у телескопов, в нарядном платье, с гитарой... Сотрудники станции. Две темноволосые девочки где-то на планете, лет двенадцати-пятнадцати на вид. Лохматый белый пес. Мужчина с девочками, неуловимо похожий на них, с интеллигентным добрым лицом.
- Я нашел то, что может быть интересно! – внезапно воскликнул Антуан, - это в видеоблоге. Она вела регулярные записи. Показать?
- Ну не томи!
- Конечно!
На экране появилась Мартина, поправляющая рыжие сверкающие волосы. Заговорила на линкосе.
«Сегодня шестой-второй день мая. Надо что-то придумать на день рождения Ло, даже не знаю! Катиды ведут себя предсказуемо, но наличие в них свинца я теперь доказала, спорить с этим нельзя. Вопрос, откуда там взялся свинец? Может быть, я уговорю Мауро выслать флаер, надо бы захватить несколько осколков, тогда станет яснее и с происхождением потока. Кстати, идея, а что, если подарить Ло кусочек метеора? Она ведь собирается в пилотскую школу. Репликатор второй день чинят, так хочется крабов, а вместо этого жрешь консервы, у нас даже крабовых консервов тут нет».
- А вот следующая запись, - пояснил Антуан. Мартина здесь выглядела совсем иначе – ее глаза ввалились, волосы торчали во все стороны, взгляд казался безумным.
«Первый-третий мая, - глухо заговорила она, - мне было не до дневника. Но это надо записать. Мало ли... Погиб Серхио... Но о чем я? Ведь произошла катастрофа. Апокалипсис, - она судорожно вздохнула и закусила губу, глаза заблестели слезами, - нет, надо договорить. Я расскажу о том, что видела я сама. Но я ничего не видела! Как и все! Мощный, сильный толчок, и я проснулась, и планеты – нет. Вообще нет. Нарушена герметизация левых отсеков, видимо, нас приложило чем-то. Но чем – неизвестно, от Эсперансы даже осколков нет... – она отвернулась. Голос ее звучил глухо, - даже осколков! Ребята, которые дежурили на пульте, говорят – как языком слизнуло. Вдруг наплыла чернота –и нет планеты. Я не могу больше! Не могу думать об этом. Не могу жить! Мои родные...» - голос женщины прервался, изображение погасло. Вспыхнула следующая запись. Теперь Мартина выглядела сухой, строгой, лицо осунулось, в глазах застыло неизбывное горе.
«Второй-первый июня. Надо было писать все это время, мы наблюдали много явлений. Но когда я оказываюсь наедине с дневником, я могу только плакать. В другое время работа отвлекает, да и остальные пережили не меньше моего. Мы не знаем, что делать. «Чиспа» не приспособлена к автономному полету, нам долго не выжить. Никаких других кораблей и спутников не сохранилось, все станции Системы, все молчит... Исчезло или разрушено. На какое-то время нам хватит припасов, но репликатор поврежден, оранжереи у нас нет. Ни к какому выводу мы пока не пришли. Каждый день происходят странные события. Например, вчера погасли звезды. Включая Йоту. Мы оказались в полной непроницаемой мгле. Но через два часа все вернулось на круги своя. Недавно мы наблюдали всполохи, похожие на полярные сияния. У Рито были видения – гигантский младенец в космосе. Возможно, все мы сошли с ума, но Ада утверждает, что нет, да и мы принимаем транки. Впрочем, может, и Ада сошла с ума. Нет никаких научных объяснений происходящему...»
За спиной Мартины кто-то дико закричал. Запись оборвалась.
- Это все, - сообщил Антуан, - она больше ничего не записывала. Все остальные записи относятся ко времени до катастрофы.
- Негусто, - покачала головой Вета, - кто-нибудь что-нибудь понял?
Все молчали. Запись произвела гнетущее впечатление.
- Ксалийцы, наверное, - высказалась Ка, - больше некому! Кто еще может откалывать штучки с пространством-временем?
- Но это нетипично для ксалийцев! – возразил Кэс, - обычно они...
Капитан вдруг замолчал. Проследив за направлением его взгляда, остальные стали оборачиваться.
- Почему сразу ксалийцы? - раздался незнакомый обиженный голос, - придумали тоже!
У дверей в коммон стоял молодой, довольно упитанный мужчина – без скафандра, без каких-либо признаков защитной одежды. На нем была клетчатая рубашка, штиблеты и штаны на лямках, рыжеватые волосы топорщились на макушке хохолком. Мужчина широко улыбнулся.
- Привет! Давайте знакомиться! Меня можно называть просто - Диос. Я повелитель Вселенной!
Journal information