Синяя Ворона

Ватники, оказывается, есть везде.
Даже там, где нет России и говорят на чисто украинском языке.
Интересно, что по этому поводу скажут любители скачек? Это опять неправильный народ? И неправильное народное восстание?

Уж извините, что я опять на Митину ссылаюсь, но раз уж она интересные вещи пишет...

В Закарпатье тоже восстание.
Хотя много мы о нем не узнаем - не позволят.

Фотки интересные - и ни одного украинского флага. Хотя язык для этих людей родной, украинский.

У меня есть впечатление, что надо поговорить об этой книге.
Причем я не хочу это делать в закрытой группе, так как постоянно с изумлением обнаруживаю, что эту книгу читают и возмущаются совершенно разные люди, включая даже врагов. Обо мне даже уже, оказывается, сплетни на эту тему рассказывают: надо же, Завацкая написала такую фашистскую книгу.

СИ - книга первая. Вернуться домой.
СИ - книга вторая. Мы будем жить.

Здесь в библиотеке есть обе книги в более удобном формате.

Нет, я не хочу доказывать, что это не фашистская дилогия :)
Она в сущности и написана для того, чтобы обсуждали - даже не ее, а проблемы, поднятые в ней, чтобы возмущались и спорили.
Поэтому мне скорее приятно, когда меня за эту книгу ругают. И я думаю, что надо ее уже как-то всерьез обсудить. Собственно, у меня ВКонтактике есть место для обсуждений, есть обсуждение и на СИ, но я больше люблю ЖЖ, и потом мне самой хочется на эту тему высказаться.

Неоднократно говорилось мной: книга эта этически не безупречна.
Почему?
( Collapse ).

Потрясающе, по-моему.
И хотя трагедия в Газе, естественно, обусловлена нормальными материальными, лежащими на поверхности причинами - невозможно же занять чужую землю, не уничтожая и не притесняя ее прежних обитателей - но все это могло бы выглядеть иначе.
Хотя бы сейчас можно было обойтись без массовых убийств и войны против детей и грудных младенцев.

Вот говорит человек, который имеет право так говорить:

В последнее время я все более убеждаюсь в том, что глубочайший политический и социальный фактор, мотивирующий большинство израильтян в их отношениях с палестинцами - это не чувство отчаяния, испытываемое отдельными людьми, а, скорее, глубокий экзестенциальный Angst - тревога за самое свое существование, питаемая определенной интерпретацией уроков Холокоста и готовностью верить, что весь мир против нас и что мы -  вечные жертвы. В этой укорененной с прежних времен уверенности, которую столь многие сейчас разделяют, я вижу трагическое и парадоксальное свидетельство победы Гитлера. Выражаясь метафорически, из пепла Холокоста восстали два народа: один из них в меньшинстве, он говорит: “это не должно повториться”, а другой - напуганное и испытывающее страх преследования большинство, которое говорит: “этого не должно повториться С НАМИ”. Само собой разумеется, что, если в этом и состоят два исключительно возможные урока, я всегда придерживался первого и видел во втором катастрофу.