January 24th, 2014

vorona

Освободительный миф как информационная ловушка

В девятнадцатом веке гуманизм был знаменем и прерогативой тех, кого сегодня мы назвали бы левыми. Социалистов-народников-коммунистов-анархистов разного рода.

Их поле действия в информационной войне отличалось от церковного. Если церковный гуманизм в самом лучшем случае (устами святых - и то, кажется, это относится лишь к западным ветвям христианства) констатировал, что мир лежит во зле и призывал смиренно с молитвой помогать своему непосредственному окружению, а в обычном, нелучшем случае - банально поддерживал систему нечеловеческого угнетения и зверства, гуманизм так сказать, левый, создал совсем другую информационную систему. Он впервые использовал и поэтизировал стихию народного бунта. Если раньше народный бунт был понятен лишь самому восставшему народу, то в какой-то момент все изменилось.
Смотрите на нас, мы страдаем! - безмолвно кричал народ. Они страдают! - повторяли интеллигенты. Люди голодают, умирают, надрываются от непосильного труда. Детей массово вымаривают на фабриках. Люди превращены в придаток машин. В России продают живых людей; когда продажу прекратили - эксплуатация все равно оставалась настолько невыносимой, что нормальному человеку больно было на это смотреть. Рано или поздно народ то там, то здесь срывался на бунт - но теперь этот бунт получил священное оправдание, им руководили те, кто понимает закономерности истории, народ обрел голос и право. Пролетариат должен бороться против буржуазии и смести ее! Крестьяне должны получить землю! А когда правящий класс начинал применять привычные репрессии, агитаторы и пропагандисты создавали на этом материале новые легенды, и каждая пролитая кровь звала к новым восстаниям. Коммунары в залитом кровью Париже через несколько десятков лет выглядели как святые - а те, кто в них стрелял, хоть и сохранили власть, но потеряли в имидже. 9-е января породило русскую революцию 1905 года.
Эта информационная схема работала еще примерно половину ХХ века. Еще кубинская революция полна романтики и красоты освобождения угнетенных - когда голодные дети получают молоко, крестьяне - землю и медицинское обслуживание, гнусный диктатор Батиста позорно смещен гневными народными массами.

Но уже тогда, уже в это время буржуазия начала применять ту же самую информационную схему в своих интересах!
( Collapse )
promo blau_kraehe декабрь 15, 2015 18:46 1
Buy for 10 tokens
Разместить вашу запись в промо
можно за 10 жетонов
vorona

Звездолет "Союз". История третья, "Враги". Глава семнадцатая

предыдущая глава

Глава 17. Метка.

Их было слишком много. Пятнышками на радаре покачивались две пары штурмовых истребителей, и в центре – еще группа из шести машин. Нападать на них было безумием. Они не применяли стелс-поля, так как были уверены в собственной безопасности.
Но Кэс обещал. Все пространство внизу пришло в движение, армейская бригада двинулась на завод. Кэс видел, что через пролом стены эвакуируют людей, и они уходят к лесу по узкому проходу, еще не занятому армией. Но ясно было и то, что всех эвакуировать не получится.
«Хотя бы задержать!» Кэс нырнул сквозь облака вниз, в крутое пике. На выдохе плавно нажал на сенсоры оружейного сектора, выводя машину в горизонтальный полет – прямо по курсу штурмовиков. Стволы взорвались ослепительными зарядами плазмы, и тут же Кэс взмыл в небеса вертикально, уходя от обстрела.
( Collapse )
vorona

Звездолет "Союз". История третья, "Враги". Глава восемнадцатая

предыдущая глава

Глава 18. Судьба экипажа.

Вот что это напоминало – существование за горизонтом событий.
Не было верха и низа, не было даже самой пустоты. Временами из небытия всплывали сиреневые стены камеры, а затем и они растворялись в ничто.
Времени тоже не было. Нельзя было понять, продолжается ли это века – или долю секунды. Как во сне – только сознание при этом сохранялось.
Именно от этого люди сходили с ума, это была основа страшных легенд о ксалийцах. Всепоглощающий, пронизывающий ужас от существования в нечеловеческой, абсолютно чуждой среде. Похоже на сильную тошноту – но тела не было, и стошнить – никакой возможности. Но потом – если существовало «вначале» и «потом» - это чувство ослабевало.
Взамен приходило ощущение Глаз. Накатывало, давило. Тело, которого нет, распластано на несуществующем предметном стекле. Миллионы огромных Глаз. Каждый видел их по-своему, кто-то вовсе никаких глаз не видел, а например, механические линзы или щупальца. Собственно, видеть в этом ничто было нельзя. Ощущение Постижения. Тебя рассмотрели, оценили – и сейчас выбросят за ненадобностью в космическое мусорное ведро.
Император Стольного Града стоял на коленях на краю неведомой стеклянной платформы. Он молился. «Благодетели! – кричал он, - Спасители, пощадите! Не оставьте милостью! Ангелы!» Может быть, он и вправду видел ангелов? Кто знает.
Видения накатывали и проходили – у каждого свое.
А потом – если в этом мире было «потом» - снова пришел Голос.
Вернее Голоса – потому что Голос был множественным. Он не то шептал, не то кричал. Он заполнял вселенную, но его нельзя было слышать – не было ушей – он попросту существовал. Как единственное, что могло существовать в этом Ничто.
«Эксперимент подтвердил предположения»
«Модель была жизнеспособной»
«Модель элиминировалась в отсутствие контрольной единицы»
«Закрытие темы. Закрытие темы. Утилизация контрольной единицы».
Коленопреклоненный Саша Дубина жалобно взвизгнул. Невидимая сила вздернула его в воздух. Крутанула вокруг оси. Видимое тело императора стало рассыпаться на тысячи цветных осколков, как мозаика, и осколки втягивались в воздух, словно в гигантский пылесос. Император Стольного Града прекратил свое бренное существование.
«Модель не связана с экспериментом»
«Утилизация»
«Модель представляет дальнейший интерес»
«Массовая утилизация нецелесообразна согласно прецеденту Севана»
«Модель опасность. Опасность»
( Collapse )